Медея XXI века
У нее есть все: неординарная внешность, успех и большая любовь. Илона Маркарова не только прекрасная актриса, она замечательно поет. А еще — обладает невероятным женским шармом, который позволил ей работать моделью и телеведущей. Приехав из солнечного Тбилиси в холодный Петербург, она не потерялась и не растворилась в толпе. А значит, Илона — личность.
— Как ты попала из Тбилиси в Петербург?
— Вообще я с детства знала что буду актрисой и буду жить в Петербурге. Хотя, по окончании школы собиралась поступать в Консерваторию. Окончила в Тбилиси музыкальное училище и «болела» оперой. Моим педагогом по вокалу в Тбилиси была Ольга Андреевна Сараджишвили — племянница легендарного грузинского оперного певца Вано Сараджишвили (его именем названа Тбилисская Консерватория). Он в свое время учился в Петербурге и пел в Мариинском театре. Поэтому я очень много слышала о о музыкальных традициях этого города, о хорошей вокальной школе.. Постепенно мысли «в Петербург! В Петербург!»» в моей голове стали более отчетливыми. Но как-то так сложилось, что приехав сюда я так до консерватории не дошла, а решила поступать в Театральную Академию (СПбГАТи), узнав, что там набирают музыкальный курс. Правда, курс в итоге собрался не совсем музыкальный, но самый дружный курс на тот момент в академии это точно.
— Семья не отговаривала от выбранной профессии?
— Все мои родственники были уверены: из этой затеи ничего не получится. Тетя говорила: «Зачем ездить так далеко? Рядом с нашим домом есть прекрасный техникум». Наверное она мечтала, что я стану оптиком, или синоптиком, не помню чему там точно учат. А театральный вуз, по ее мнению, место, куда ни за что не поступишь без блата. Мама с папой про мои намерения просто не знали. Они уехали в этот момент к сестре в Голландию. Я твердо решила пробовать и поступила с первого раза.
— Учиться было легко?
— Мастер не очень-то мне симпатизировал. И все пять лет пытался отчислить. Так что я прошла хорошую школу выживания. На курсе собрались очень талантливые ребята и во многом мы учились профессии друг у друга. И конечно же были замечательные педагоги, которым я до сих пор на спектаклях мысленно говорю спасибо. Елене Игоревне Черной – нашему педагогу по сценической речи, например, говорю регулярно.
— Все переживания компенсируются одним фактом. Именно в вузе ты познакомилась с мужем — итальянцем Джулиано де Капуа. Вы быстро поняли, что нужны друг другу?
— Все произошло не сразу. Я слышала, что у нас учится итальянец. Однажды шла по Моховой в институт, он шел мне навстречу и как-то особенно смотрел. В принципе, он так на всех женщин смотрит. Но тогда-то я этого не знала (смеется). Он несколько раз пытался со мной заговорить, но меня почему-то это раздражало. Мне казалось, что Джулиано считает себя пупом земли. Помню, как-то столкнулись с ним в театральной библиотеке. Я была с подругой. До института шли втроем и он болтал какую-то полную ерунду. А когда разбежались по аудиториям, мы с подругой в один голос сказали: «Ну и придурок!». Я поняла, что это совсем не так, лишь спустя время.
— Как он из «придурка» превратился в твоего любимого человека?
— Прошло пять лет после окончания института. Мы с подругой гуляли по Невскому проспекту и неожиданно столкнулись с Джулиано. Подруга мечтала попасть на спектакль «Царь Эдип», где он играл. Мы попросили у него пригласительные билеты, он их сделал, и мы пришли на спектакль. И он меня просто поразил в роли Эдипа. «Придурок» так играть на сцене не может. Он оказался настолько другим, чем я себе представляла: тонким, беззащитным и честным. В театре мы обменялись телефонами, и он стал мне писать. Приглашал в гости, предлагал, чтобы мы вместе куда-то пошли. 14-го февраля предложил в очередной раз встретиться. Я этот день за праздник не считаю. И не собиралась отмечать. Но на встречу с Джулиано пошла. С того момента мы и не расставались.
— Есть ли разница между ухаживаниями русских кавалеров и темпераментными итальянцами?
— Я, честно говоря, не знаю, как русские ухаживают. Мне кажется, они этого не умеют. Хотя среди моих знакомых видела пару достойных примеров, но в целом — мне не попадался русский кавалер, который мог бы сравниться с грузином или итальянцем.
— Джулиано чем тебя покорил?
— У него есть свой, интересный и необычный мир, совершенно другая жизненная философия. Я вижу как его воспринимают окружаюшие: как правило про него думают либо, что он аферист (спасибо фильму «Приключения итальянцев в России»), либо что он сумасшедший. Это очень смешно. Он потрясающе готовит. Занет 10 языков. Благодаря ему я выучила итальянский. А проблемы типа «он мне никогда не дарит цветы», у меня вообще нет. Для него в порядке вещей заказать ресторан только для нас двоих.
— Как он сделал тебе предложение?
— Я его сделала. Спросила его в шутку о свадьбе (попыталась применить уроки женской хитрости). А он тут же стал звонить всем своим родственникам и всех предупреждать: «Я с невестой приезжаю через две недели». И мы полетели в Италию, знакомиться с бабушкой.
— «Монологи вагины» достаточно интимный материал. Легко ли тебе было на репетициях?
— Я — смелый человек. Поэтому участие в таком проекте для меня не было сложным. К тому же в этом спектакле собрались потрясающие актрисы. Сейчас мы — семья. С ними настолько комфортно! А вообще я не вижу в нашем спектакле никакой «клубнички». Мы просто называем вещи своими именами. Если послушать женские истории, то все понимаешь про героинь. Всю их жизнь. Это ведь для нас — главное.
— Как реагирует на такую откровенность зритель?
— Какие-то критики ругали. Писали, что зал спит, и только один мужчина на неприличном слове проснулся и ткнул локтем соседа. Это, конечно же, неправда. У нас на спектакле уж точно никто не спит. Зал дышит с нами одним дыханием и безразличных людей крайне мало.
— А мужчины и женщины одинаково выражали свои чувства?
— Для меня реакция мужчин на этот спектакль как лакмусовая бумажка. Если его в принципе интересуют женщины, то мужчина выходит из зала потрясенный. Потому что об интимных вопросах так откровенно мало кто говорит. И не только откровенно, а еще и поэтично. Потому что автор Ив Энцлер, действительно, замечательный. Она обработала интервью, на основе которых сделала пьесу. Это настоящие истории. Конечно, она спрессовала 200 интервью в 12 монологов, но судьбы и характеры все прорываются. И вдруг «вылезает» какой-то новый смысл, хотя прошло уже столько лет. Хотя наш спектакль, конечно же, для женщин.
Спектакль за пять лет изменился и очень «повзрослел». Он стал менее романтичным, более жестким. Это женский манифест и попытка поговорить о сокровенном не шепотом. Сначала все в зале смеются. А потом смех постепенно уступает место серьезному рассказу, об отношении женщины к самой себе. Кто-то считает «Монологи» феминистическим спектаклем. Там практически ни разу не звучит тема : «мужчины козлы и из-за этого женщины страдают». Наоборот: настоящий мужчина поможет раскрыться женщине, какие бы у нее не были проблемы.
— А если бы автор «Монологов» брала интервью у тебя? Что бы ты сказала ей?
— Честно говоря, не очень люблю излагать такие интимные подробности. Но Ив Энцлер, наверное, их рассказала бы. Я не очень интересный материал. Никакой драмы, связанной с вагиной, у меня не было. Хотя моя мама делала вид, что половой жизни вообще нет. И в конце XX века были девочки, для которых месячные стали потрясением. Потому что они не знали, что это такое. И если не мои дорогие одноклассницы, я бы тоже ничего этого не знала. Я была младшей в классе, поэтому мне все хорошо объяснили.
— Как ты думаешь, изменилось ли отношения к сексу с далеких девяностых?
— Все решают телевизор, который сейчас появился, и Интернет. Информация детям доступнее. Но от того, что можно увидеть голую тетю и голого дядю по телевизору, никто не выигрывает. Люди страдают от одиночества. С тех пор, как появился компьютер, мы стали меньше общаться. Раньше был телефон и личные встречи, потом появились СМС, а сейчас есть еще и Контакт. И я четко знаю: вот это я должна сказать лично, лучше встретиться, другому я напишу СМС, а третьему — в Контакте. Как правило, личная встреча — последний вариант. Как только появился Контакт, я открыла свою страничку. Но через полгода удалила, потому что поняла, что не готова говорить на этом языке и играть по этим правилам.
— Чем еще ты гордишься в совместном с мужем творчестве?
— Есть спектакль «Мария де Буэнос-Айрес», который номинировался на «Золотую маску». Мы ездили с ним в Швейцарию, и действо имело невероятный успех. Мой моноспектакль «Мадам В», спектакль, который мы сделали с Андреем Сизинцевым «Евротреш»..
— А ваш новый проект, «Медея»?
— Текст для спектакля написал Леха Никонов, поэт, лидер группы «ПТВТ». Считаю его нашим гениальным современником. Я эмигрант и Джулиано — тоже, тема спектакля возникла не случайно. Я вижу судьбы приезжих, которые здесь живут. С одной стороны, не понимаю эмигрантов, которые приезжают в чужую страну и селятся своей диаспорой. И плевать хотят на традиции государства, в котором живут. Не интересуются ни здешними нравами, ни культурой, ни историей. Прожив в России 20-30 лет, говорят с жутким акцентом. Но и другую сторону тоже мне сложно понять. Слышала, как один строительный босс нанимал рабочих. «Тебе нужны совсем обезьяны? Или чуть-чуть с интеллектом?». Имелись в виду узбеки и таджики. Однажды я ехала в машине, и водитель изливал душу: «Представляете, как сейчас в такси трудно работать! Хачики все заполонили». Я попросила остановить машину и вышла. Потому что я тоже хачик. Представляете, как этот человек воспитывает своих детей? Уже не говоря о войне, которая у нас была. Мои друзья, неглупые люди, начали говорить о том, что грузины убивают стариков и детей. Нельзя воспринимать эту войну однобоко и судить о ней только по тому, что льется с экранов телевизоров.
Я поняла, что мне очень хочется сказать об этом со сцены. Но я не политическую партию собираю. Как актриса, хочу выразить чувства через художественный образ. Медея в данной ситуации — попадание в десятку. Она женщина из Колхиды (это Западная Грузия), приехала в крупную державу, которой в то время была Греция. Жила там, и была грекам нужна. Спасла греков от чумы, лечила их, принесла много знаний . А потом, в какой-то момент Медея стала там лишней. И ей сказали: «Уезжай, у тебя есть 24 часа». А дальше на эту женщину свалили все убийства, которые только были возможны. Да, она действительно убила невесту своего мужа, который предал ее. А дальше — ей было приписано убийство собственного брата и детей. Есть сведения, что Еврипид за взятку переписал историю и повесил на Медею эти убийства6 чтобы сохранить доброе имя Коринфа. И поэтому не Еврипид, не Сенека и не Ануй, а Леха Никонов. Он современным языком описал этот миф и затронул сегодняшние проблемы.
— Как вы, эмигранты, чувствуете себя в Петербурге?
— По-разному. Я не открою Америку, если скажу, что город этот тяжелый. Редко можно встретить живого человека, который не запуган и открыт. Но здесь живут интересные художники и интересные зрители. Успех заграницей это, конечно, очень приятно, но странно, что там у зрителей не возникает вопросов. Наши театралы задают их часто. И если чего-то не понимают, то заходят за кулисы и спрашивают. Или письма нам пишут. Если бы нам не было в этом городе хорошо, конечно, давно бы уехали. А вообще мы с Джулиано часто путешествуем. Я очень скучаю по Италии, в которой давно не была. Мне понравилось в Йемене, я хотела бы вернуться туда еще раз. Недавно были в Индии, но там мне не понравилось.
— У тебя есть совет для тех девушек, которые хотят стать актрисами?
— Это нелегкий путь. Поступить в театральный вуз сложно. А остаться там, выдержав жесткий ритм, еще труднее. Но если хочется все равно надо пробовать!
— Красота для поступления важна?
— Совсем нет. Ко мне приходили друзья из других институтов и говорили, что у них девчонки одна красивее другой. А у нас — страшненькие. Как правило, у нас педагоги говорят: «Она красивая, значит бездарная».
— А какие качества характера помогают выжить в профессии?
— Упёртость, наглость, самовлюбленность, отсутствие чувств. И готовность предать при любой возможности. Идти по «трупам» к своей цели. Делать то, что ты хочешь, и при этом быть не причем. Здоровье, конечно. Падающего в искусстве — толкни. И все равно, почему он падает.
— У тебя уже иммунитет на предательство?
— Нет, жизнь удивляет каждый день.
Беседовала Наталья Черных.
Фото: Дуся Соболь (10 портретов Илоны)
Оригинал статьи на сайте Cosmopolitan