“МУЗЫКА ДОНОСА”. Борис Аксельрод
“А до носа, а до носа ни руками, ни ногами не достать”, – сочинил когда-то Хармс. Театр Ди Капуа предпринимает эту заранее обреченную абсурдистами на неудачу героическую попытку. Доносы зафиксированы во множестве уже в клинописи. Это род государственной молитвы, онотологическая особенность хомо сапиенса. Перекладывая образчики “слова и дела” ХVII века на мотивы всех времён и народов, театр пропевает отходную. Ибо тот социальный тупик, в котором обреченное общество уныло продолжает свою. возню, безысходен. Единственно возможный выход, предложенный Александром Введенским: “надо жить начать обратно”, – пока не популярен. Безумие жертв и палачей почти трехсотлетней давности трагическим отсветом ложится на современность.
“Печное действие” набирает обороты, и катастрофа, грозящая уже всем, придаёт музыке доноса уже вовсе апокалиптическое звучание, благодаря пассионарности ансамбля, во главе с Илоной Маркаровой.. Не Европу ли отпевают артисты в конце своей оратории, не те ли самые “дорогие могилки” видят зрители в последней мизансцене.. .
Teatro DiCapua старорусским пением, светским умным молебном представил в квартире Шаляпина премьеру своего нового спектакля «Слово и дело». Вышло напряженное, надрывное и печальное в своей иронии творческое и историческое высказывание, основанное на челобитных царю времен раскола последовавшего в ответ на церковные реформы патриарха Никона.
Как всегда своими усилиями. Как всегда перечитав днями и ночами сотни писем и прошений. Как всегда рождали из себя, в боли вынашивали, не скакали верхами по готовенькому, не пороли чуши на потребу дня. Отсюда напряжение самобытного взгляда, отсюда раскрывшиеся уже в новой форме прелести прежних подходов постановки «Жизнь за царя», получившей «Золотую маску» все по той же причине: собственное высказывание, не подсмотренное, не заимствованное с прилавка нынешней театральной моды. Как хороша богиня сцены Ilona Markarova, со строгой своей страстностью, с тонкостью умного надрыва, прилежный автор этой идеи. Как хорош привычно сдержанный, но взорвавшийся вдруг историческим гневом Alexandr Mashanov, и как прекрасны все ребята, нацепившие с накладной бородой дремучую нашу постыдную древность, вынесшие за два часа на челе всю скорбь потерянного народа, видящего в царе последнего своего заступника. Народ Богоборец и народ Божий, народ долготерпимец, народ трус и отчаянной смелости, народ глупец и народ мудрец, народ сам себе дрянь и сам себе величие: каким рядится он от века, каким кажется, и каков он есть — все здесь нам явлено. Философ Константин Андреевич Сергеев в одной из невиданных своих лекций сказал, и не раз, что письменность на Руси получила широкое распространение во времена татаро-монгольского ига, поскольку русские князья систематически строчили друг на друга доносы великому хану. Какое органичное стукачество, по видимому, присущее нашему народу, вписанное в его природу наряду с великими нашими качествами, которые всегда выставляем вперед, да прикрываем исподнее, в котором, порой, грязь да позор, да распоследняя зависть к ближнему, — все это так ясно встает из документов «Слова и дела». Россия, отчего ж ты стучишь сама на себя, отчего клеветой и доносом испокон живешь и так они тебе притягательны? Итальянец режиссер Джулиано ди Капуа, прыгающий от возбуждения и нервов на премьере после спектакля у разложенных на сцене гробов — коробов, полных нашей вековой скорби, он что-то о нас понял, и беззлобно, любя, очень талантливо, с душой об этом сказал. Спасибо ему, сами мы о себе редко так говорим, нам порой все же нужен любящий нас, размышляющий печальными образами итальянец.
Друзья, актерища мои милые, это успех, поздравляю вас, родные мои!
Надежда Таршис
Спектакль играется теперь в реальных катакомбах Собора Петра и Павла, на Невском 22. Почти в полной темноте, при свечах. Там, где в недавнюю эпоху был бассейн… Страна доносов ХVII века, распевающая свои пасквили на все лады, в жанрах от арии до частушки, у зрителя начала третьего тысячелетия неизбежно сопрягается со Страной Советов, Архипелагом Гулагом. В голове копошится мысль, что трагически-задорно тут отпевается и наш ХХ век. Ведь пока этого не происходит, у государства не может быть будущего. Спектакль, устремлённый в прошлое, работает на завтра. Ди Капуа и его команда парадоксальным образом трансформировала старообрядцев в футуристов. Ведь в нашей съехавшей с исторической оси Родине, как говаривал Лесков, “невозможности нет”. Скоморохи, они же и псалмопевцы: артисты высокого класса. От отчаянного лицедейства до сосредоточенного ритуала, таков масштаб действа. Зрителей проводят крутым маршрутом. Горят свечи. Финальное отпевание над гробами, над длящейся историей.
Татьяна Джурова
«Режиссер Джулиано Ди Капуа вглядывается в русскую историю с веселым ужасом и изумлением чужака. Потому что происходящее там (всего какие-то три века назад) и всегда — самая настоящая «дичь». Но «дичь» жестокая и беспощадная. В фокусе этого взгляда не столько государственный геноцид, и не одного сословия или национальности — целой страны, целого народа, сколько обратная реакция, психология стукача, упоение доносительством или, наоборот, пассивная надежда жертв на верховную милость».
Алексей Никонов
«Как же печальна наша русская жизнь…»- говорил наш первый поэт. Печальна. Но в этой печали подлость странным образом перемешивается с неизвестно откуда взявшейся красотой. А предательству всегда отвечает вера, смерть здесь повсюду, но среди неё всюду – жизнь. А против ужасных дел наших правителей всегда будет поэтическое слово.Ни в этом ли залог успеха спектакля? Ведь речь идет, как выясняется – о нашей с вами жизни, которой за эти триста лет ничем не изменилась. Что с таким блеском и показывает очередной спектакль Театро Ди Капуа.
Тамара Ларина: «Театро Ди Капуа» снова смело вступает в воды исторической документальности спектаклем «Слово и дело», премьерные показы которого начались в Петербурге
Перед началом спектакля режиссер Джулиано ди Капуа вышел к зрителям и произнес пламенную речь. В вольном переводе она звучала так: нынешнее положение вещей в России берет свое начало во времени, о котором идет речь в спектакле, в XVII веке. Благодаря династии Романовых, точнее, в эпоху правления Алексея Михайловича, сына первого царя этой династии, начались искажения в психике народа, утратившего собственную волю в бесконечной покорности перед вертикалью власти. «Слово и дело» – попытка напомнить нам о корнях, из которых выросли современные цветочки и ягодки.
Практика доносительства законодательно укоренилась в России, когда в 1649 году «Соборное уложение» впервые в истории русского права определило для государственных преступлений статью за действия, направленные прежде всего против государя. Произнесенное вслух словосочетание «слово и дело» служило сигналом о желании указать на государственного преступника. Доносить обязаны были все, даже близкие родственники друг на друга, недоносительство каралось смертью. Донос стал делом не только почетным, но и весьма выгодным: доносивший получал имущество того, на кого он тайно стучал (если докажет правоту своего навета). В эпоху религиозного раскола донос оказался орудием не только классовой, но и идеологической борьбы. Все противники церковной реформы патриарха Никона подвергались проклятию, пыткам, именовались раскольниками и еретиками. Их ссылали в Сибирь, сжигали заживо, истребляли тысячами.
Автор идеи спектакля актриса Илона Маркарова, заручившись поддержкой историков, самостоятельно отбирала тексты и переводила их со старославянского. В результате адаптации на современный язык мы слышим в спектакле прямую речь патриарха Никона, протопопа Аввакума, боярыни Евдокии Урусовой, Богдана Хмельницкого, Семена Дежнёва, многочисленные челобитные, доносы и даже заговоры – об успокоении души, на богатство, на прощение.
Игра в вербатим
Театр любит поиграть в «документальный», любит творчески обыграть дословное. Вспомнить хотя бы всемирно известный вербатим женских откровений Ив Энслер «Монологи вагины» в популярном изложении «Театро Ди Капуа», или квартирник «Жизнь за царя», получивший премии «Прорыв», «Золотой Софит» и «Золотую маску». Искренность и яркость театральной материи, выросшая из исторического документа (писем народовольцев XIXвека), поразила даже невозмутимых критиков-профессионалов.
Спектакль «Слово и дело» снова шлет нам привет из исторических архивов. Однако привет этот – уже не погружение в историю, а карнавальная игра в вербатим (от лат. verbatim – дословно, или документальный театр). Игра, поскольку документальная достоверность одета в затейливую скоморошью форму. Впрочем, внешний вид здесь ни при чем. Нетеатральное пространство в Музее Шаляпина, куда помещен спектакль,задает тональность: полумрак, лаконичный периметр стен из красного кирпича, низкий потолок с криво висящей люстрой, отсутствие сцены и зрительского комфорта (кто первый пришел, тот и сел) – что может быть лучше для атмосферы российского лихолетья? Сценограф спектакля Максим Исаев (театр АХЕ) постарался ничем не нарушать мрачный «балаганчик». Деревянные сундуки, гирлянда «лампочек Ильича», чугунные горшки, баян, гитара, барабан – вот и весь минималистичный сказ художника.
Из песни слов…
Как сложить многоголосие разных монологов в цельную историю? Как сказать о боли так, чтобы услышали, не отвернулись? Спеть! И не столько печально, сколько иронично. Так и поступили создатели спектакля, обозначив жанр как драматическую ораторию. Актеры Александр Кошкидько, Игорь Устинович, Александр Машанов, Андрей Жуков с баянистом Олегом Гулевским и front-woman ансамбля Илоной Макаровой оглашают доносы, жалобы и челобитные тридцати двух героев в формате greatest hits (лучшие хиты) – от Джеймса Брауна до Высоцкого, от частушек до песенок из советских мультфильмов, от блюза до R’n’B. Многократно перевоплощаясь, актеры жонглируют масками узнаваемых народных типажей, интонациями разговорной речи из разных слоев современного общества, доносят, просят, жалуются узнаваемо и оттого очень смешно. Все «треки» исполняются с душевным надрывом. К примеру, одно из писем протопопа Аввакума – госпел с припевом «от денег много зла» – подкупает так, что немедленно хочется стать альтруистом (вот она, сила искусства!). При этом сбивать пафос удается простыми приемами: бороды – на резиночках, огонь свечи – видео на айпаде, Семен Дежнёв басит о своих злоключениях в невесть откуда взявшейся бейсболке.
Очевидно, замах создателей спектакля не в том, чтобы изложить фактологию событий. И не в том, чтобы сатирой уязвить власть. А в том, чтобы поставить зеркало: смотрите же: какие мы, таковы и наши предки – в массе своей малоприятные люди, доносящие, лицемерящие, истребляющие друг друга. Есть и отважные, и совестливые, те, кто против системы, те, кто расплачивается жестокой смертью за убеждения. «А вы кто?» – будто бы спрашивают нас участники действа. Паясничая, подтрунивая над собой потешным маскарадом, авторы замахнулись на психологический портрет главного героя – русский народ (вне времени).
В финале берется минорный аккорд. Ключевой монолог (письмо протопопа Аввакума царю Алексею Михайловичу) звучит из уст Илоны Маркаровой. В нем – сгусток энергии и скорбного смысла, который актриса подчеркивает нам кэпслоком. После чего сундуки превращаются в гробы. Над гробами священники читают имена людей, подписавших коллективные челобитные, – даруют всем прощение. Маркарова молитвенно поет слова из письма староверки княгини Евдокии Урусовой, которая после пыток была заточена в земляную тюрьму, где скончалась от полного истощения, так и не приняв новой веры.
Совпадение
В день спектакля мне прислали ссылку на документальную короткометражку. Мол, молодой автор, интересно. И вот совпадение: речь в фильме шла о забайкальской деревне в Бурятии, где строится старообрядческий храм, о крайней точке древнего православия. Главный персонаж рассказывает с экрана, что там, мол, раньше была деревня, заселенная наполовину православными, наполовину старообрядцами. И первые часто переходили в староверов. После их смерти в летописи писалось «совращены в раскол». А «молодым автором» оказался не кто иной, как актер спектакля «Слово и дело» Александр Машанов, снявший кино про своего отца.
Наше время совсем недалеко ушло от века раскола – ни ментально, ни этически. Все так же тишайшая наша власть подогревает в людях страсть к доносительству, раболепский дух и наивную веру в доброго царя-батюшку. Разница лишь в том, что теперь бьют челом по телевизору на прямой линии с президентом, а инакомыслящих не пытают раскаленным оловом.
А не спеть ли об этом блюз?
Тамара Ларина
Театр Ди Капуа разродился новым очень необычным дитя — спектакль «СЛОВО И ДЕЛО». Подстрочником пояснение — «история в доносах» — скорее пугающее, чем влекущее, признаюсь, меня насторожило. В сознании откуда-то всплыли мужики с бородами истерично бьющиеся в челобитных стенаниях к царюбатюшке. А все оказалось совсем не так — невероятно драйвово и местами просто зашибись. Иди на спектакль обязательно нужно удалив с рабочего стола в своей голове все эти иконки-ярлыки на тему. Однако, желательно предварительно освежить в памяти историческую эпоху раскола (XVII век), эпоху жесткой полемики протопопа Аввакума с реформами патриарха Никона.
Автор идеи, переводчик текстов, исследователь и вдохновитель, а также же безупречное исполнение всех женских ролей — Ilona Markarova (снимаю шляпу). Экспрессивная режиссура Джулиано Ди Капуа в оболочке настойчиво аскетичной сценографии Максима Исаева (подстать аввакумовской этике и эстетика).
Особый респект многотипажному актерскому квартету — Alexandr Mashanov (мрачный мачо с грустным взором), Александр Кошкидько (старообрядец блюз-мэн) Игорь Устинович (бурятский хип-хоп), Андрей Жуков (скрипучий мужичок-лесовичок). В придачу живой звук баяна (Олег Гулевский), который реально рулит весь саунд, ломая стереотипы об этом инструменте, как и все происходящее на сцене ломает стереотипы обращения к сложной исторической теме.
С талантливой ухмылкой и горечью «СЛОВО И ДЕЛО» пропел на разные лады: наше время — кривое отражение той переломной эпохи.
Ясен пень!
Галина Пальчик
Соотношение политики морали и религии в произведениях протопопа Аввакума…»—это была тема моей защиты на истфаке. Сегодня на спектакле Ilona Markarova Театро ди Капуа ( художник- постановщик—Максим Исаев) случилось небольшое дежавю. Письма Аввакума, текст Никона, заговоры Забелина, тексты доносов Алексею Михайловичу…это исключительный, мощный, очень красивый текстовый материал, уже не существующий в информационном поле. А в сочетании с экспрессией актеров, которую художник постарался вставить в жесткие рамки эстетики, отсылающей к «обмирщенным» канонам 17-го века все это создает спектакль, достигающий графической точности. Хочется чтобы этот спектакль игрался и игрался и хочется его еще раз увидеть через несколько месяцев, когда он, окончательно отточив форму , похоже, станет неким новым жанром, где исторический, но «утробно» близкий текст, существует в рамках лаконичной, почти балетной сценографии, обрамляющей внутреннюю экспрессию актеров. Спасибо! И отдельное восхищение человеком, которому пришла идея поднять и вывести на сцену этот пласт информации и этот корпус текстов — браво,Ilona Markarova !
Марина Дмитриевская
Между сегодняшних книг втерся очень интересный и сильный спектакль компании Джулиано ди Капуа «Слово и дело». С отличными актерами Ilona Markarova, А. Машановым, А. Кошкидько и др. Программки пока не дали)) Про нашу сегодняшнюю жизнь, в том числе в ФБ, но на документах состояния страны 17 века. России, то есть, никоновской…
Irina_velli
Многое, из того, что я могла лицезреть на сцене до вчерашнего дня – было не театр. Очень грустно и очень смешно. Есть о чем подумать. Теперь есть что почитать. Спасибо за вечер. Хочется еще много таких вечеров.
Jane_chu
Слово и дело новый спектакль о доносах. Страшно и смешно и очень талантливо и невероятно остро…
Свят Павлов
Спектакль
посвящен событиям бунташного XVII века.
Причем скорее не событиям, а духу времени.
В основе «Слова и дела» лежат
челобитные, жалобы и доносы царю Алексею
Михайловичу, центральная тема — церковный
раскол. Адресанты писем как ключевые
персонажи эпохи (патриарх Никон, протопоп
Аввакум, Богдан Хмельницкий, боярыня
Морозова, Семен Дежнев), так и обычные
крестьяне, посадские и служилые
люди.
Самое
крутое в постановке — это крайне смело
и вместе с тем деликатно выбранная
интонация. То, чего не хватает многим
современным художникам, берущимся за
сложные и многослойные темы. Если не
разбавлять безапелляционную серьезность
повествования, то художественное
произведение рискует превратиться в
судебный процесс. Но или в идеальном
случае в условный шедевр в духе «Андрея
Рублева», который никто безболезненно
не сможет досмотреть до конца. Правда
куда чаще авторы предпочитают скатываться
в весело и задорно, превращая все вокруг
в бесконечный КВН. За подобное «творчество»,
безусловно, нужно пиздить ногами, не
иначе.
В
«Слове и деле» также не может не
импонировать акцент на времени, его
эстетике и эмоции, а не на желании осудить
и приговорить. Исторический процесс в
отличие от людей объективен. Поэтому
не нужно резать зрителя солженицыновской
правдой. Она у него и самого где-то
припрятана. И очень здорово, что ди Капуа
это понимает, стремясь изобразить эпоху,
а не ее конъюнктурную интерпретацию.
Конечно, либерал может увидеть в
постановке некую имперскость, а монархист
революционный пасквиль. Но последнее,
что стоит делать в этой жизни, так это
спорить с идейными долбоебами.
Мне
бесконечно греет душу тот факт, что в
России еще есть художники, говорящие о
вещах, которые их лично волнуют и
завораживают. Велик соблазн выполнять
социальный заказ и делать дешевую хуету
о Николае II, Сталине или Великой
Отечественной войне. Лучше расскажи о
XVII веке. Потому что XVII век это действительно
важно.
Мария Долгорукова Okolo.me
Честно, говоря, когда хочешь поставить тот или иной падеж итальянской фамилии режиссера – впадаешь в ступор. В не меньший ступор впадаешь от творчества Джулиано Ди Капуа и его инфернальной музы – Илоны Макаровой. Их спектакль “Слово и дело” без иронии – очередной шедевр.
Место, выбранное для спектакля соответствовало тематике – мрачные подземелья готической Петрикирхе на Невском проспекте, в которых когда-то купались атеисты и атеистки. Минуло несколько десятков лет и вот уже дети людей, уничтожавших религию, внимают мистическому откровению.
Да, именно так. Спектакль производит впечатление мистическое. Низкие своды, скамьи, обшарпанные стены, полумрак. Прекрасная Илона Маркарова в застывшей позе, со свечой на входе, средневековые мешковины на актерах. Но главное – их речь. Звучание старорусского языка (в основе постановки – реальные письма русских крестьян, а также известных исторических персон: патриарха Никона, протопопа Аввакума и боярыни Морозовой – царю Алексею Михайловичу Романову) вкупе с мимикой и характерами персонажей производит впечатление путешествия на машине времени.
Итак, мы в оказались в допетровской Руси во времена раскола. Тем зрителям, которые читали «Слово и дело» Пикуля или помнят русскую историю, будет воспринимать спектакль проще и интереснее. Но тем, кто уже все забыл, сам режиссер в помятой рубашке попытался в своеобразном стиле кое-что объяснить перед спектаклем. Попросив выключить телефоны, Джулиано стал трясти головой и кричать: Раскол! Six,six,six! Number of the Beast!
Чтоб понять этот рок-н-рольный намек, углубимся в историю. «Слово и дело» – это условная фраза, которая в грозные времена «тишайшего» Алексея Михайловича Романова означала готовность дать правдивые показания о преступлениях против веры и государственной власти. После Смутного времени власть нуждалась в поднятии авторитета, и распространение порочащих монарха сведений, каралось смертью. А реформы патриарха Никона пришлись на кругленькую дату: все ждали 1666 года.
Старец Стефан Зизаний в 1644 издал книгу, в которой ясно говорил – Антихрист явится в 1666 и начнет запрещать истинную веру. Как в воду глядел. А теперь представьте: еще совсем недавно при батюшке нашем Иване Грозном Стоглавый собор предал анафеме всех, кто не крестился двумя перстами, и объявил их исчадиями Сатаны.
И вот насаждавшая истинную веру центральная власть сама заставляет всех креститься тремя перстами вместо двух! Да еще и старец Зизаний посты строчит из своей кельи, и год на дворе 1666. Жутковато.
Но вернемся к речи. Благодаря старым русским оборотам, которые кажутся живыми и даже более настоящими, чем наша выхолощенная Пушкиным речь, и непревзойденной игре актеров, слова протопопа Аввакума звучат пронзительно и сокровенно: «Егда Никон послал мене в смертоносное место, во Дауры, тогда постигоша мя на пути злой воевода Афанасий Пашков, по лицу моему грешному бил своима рукама, и со главы власы драл, по хребту моему бил чекмаром». Так описывает свои злоключения основной свидетель раскола. Не знаю, что такое «чекмар», но кажется, что бьет он действительно больно.
У философа Александра Дугина есть интересный текст «Филолог Аввакум», в котором утверждается, что «Житие» Аввакума – это фактически первый литературный текст в истории страны. Чувствуете как возрастает историко-литературное значение спектакля?!
Обосновывает свой тезис Александр Гельевич так: литература, по мысли философа, это разрыв сакрального текста, сакральной утопии. Разрыв, революция, в результате которой возникает автор, ставящий под вопрос целостность мира. Характерный признак возникновения литературы – проникновение в священный текст народной речи. Что мы и наблюдаем у Аввакума. Полноту и образность этой речи великолепно передают актеры театра Ди Капуа.
А вот дальше начинается та самая магия, о которой мы говорили вначале. Вроде бы ничего необычного: на сцене 6 актеров, никто никуда не уходит, не приходит. Но погружение полное. Есть отдельные яркие моменты, когда зал оказывается вовлеченным. Например, один из персонажей спектакля, который читает челобитные казака на узнаваемый мотив Боба Марли «No woman, no cry» поет «Не рыдай мене мати, не рыдай мене мать». Зал подпевает.
Ох и хитер же Джулино Ди Капуа! Режиссер явно неспроста выбрал Боба Марли. Ведь известный певец тоже из старообрядцев – Боб Марли состоял в секте«Двенадцать колен Израиля», и верил, что последний император Эфиопии Хайле Селассие Рас Тэфэри Мэконнын Первый был воплощением Иисуса, которого члены секты называют не иначе, как Джа.
Старообрядцы верили, что старец Зизаний не ошибся и Антихрист пришел на Соборе 1666 года, когда иерархи церкви окончательно утвердили реформы Никона, и сакральный мир Святой Руси ушел под воду вместе с Китежем. Боб Марли верил, что истинный рай – Эфиопия, Вавилон – это прогнивший Запад, а Иисус был, конечно же, чернокожим.
Философ Адорно говорил, что в мире после Освенцима ничего нельзя утверждать наверняка. Христа и Антихриста каждому нужно изобрести вновь. Так и в финале спектакля чудесная многоголосица персонажей сменяется траурным плачем Илоны Макаровой. Наступают похороны – время отделения зерн от плевел.
Олег Калинка
История о расколе происшедшем в семнадцатом веке, наверно давно ушла в глубины истории, между событиями и людьми, живущими в тот век и нашим веком, информационных технологий лежит большая пропасть времени, страна уже другая и люди живут по другим законам. Однако это видение довольно иллюзорно и обманчиво и реальное подтверждение этого можно познать, посмотрев спектакль «Слово и Дело». Различные челобитные, доносы, прошения и письма, поднятые на поверхность 21 века, звучат невероятно современно и актуально для нашего времени. Спектакль основанный на реальных документах того времени использует невероятно яркую форму сценического представления, он оформлен в ярких музыкальных красках былин, народных песен и напевов, невероятно экспрессивная пластика созданных на сцене в оболочке мистицизма катакомб Петрикирхи даёт, практически нереальную для сегодняшнего дня, возможность перенестись в атмосферу смутного времени. Эта, довольно далекая от нас эпоха (знакома нам всем в большинстве по скудным параграфам в школьном учебнике и небольшому количеству произведений классиков) предстаёт перед нами в очень многомерной картине. Авторы создатели воссоздают лики героев того времени среди них протопоп Аввакум, боярыня Морозова, Евдокия Урусова, Богдан Хмельницкий и простые крестьяне, дьяки и служилые люди. Эти лики прошлого возникают на глазах зрителя и во многом они невероятно похожи на наших современников, одни из которых воссияют на вершинах власти и правят жизнями людскими, а других мы видим каждый день. В сегодняшней жизни страны со всеми её политическими катаклизмами есть столь много, что было тогда в то смутное время и исторические параллели в спектакле очевидны. По этой и ряду других причин «Слово и Дело» спектакль невероятно актуальный для нас всех, он позволяет нам всем осознать то, что сегодняшний фарс истории имеет отголосок трагедии произошедшей много столетий назад.